СПРАШИВАЮТ. ЦИНИЗМ КОРПОРАТИВНОЙ БУХАЛОВКИ В ЮНОСТИ БЫЛА ШКОЛА И ГИБЕЛЬ КОПЕТАЛИСТИЧЕСКОВА МАНЕТАРИЗМА БЕРДИЧЕВ.

Завтра прилетит Марти Макфлай.
А будущее ему как раз.

Уже сегодя же! 21 котября!

Эээ што?.

Буратино 18 лет. Он уже всё знает о взрослой жизни. Буратино просит Папу Карло выстрогать ему хуй. Папа исполняет его просьбу. В один прекрасный день Буратино пошел погулять в лес и увидел лису.
Буратино поймал лису и говорит:
— Всё, лиса, сейчас я тебя трахать буду. Это у меня в первый раз, гордись.
— Буратино, не надо! Я тебе еще пригожусь!
Буратино нехотя отпускает лису и идет дальше. Изловил буратино попавшегося по дороге медведя и собрался его изнасиловать. Взмолился тут медведь человеческим голосом:
— Буратино! Не надо этого делать! Я тебе еще пригожусь!
Отпустил Буратино медведя и поймал сову:
— Отпусти меня, о милый Буратино! Я тебе еще пригожусь.
Отпустил Буратино сову и пошел, пригорюнившись, дальше. Вдруг откуда ни возьмись из–за деревьев выбежал кролик. Буратино бросился ему вдогонку, но сколько он за ним ни бегал, не смог поймать. Неожиданно из кустов выскочила лиса, разорвала кролика, да и убежала восвояси. А из кролика выпорхнула утка. Как ни пытался изловчиться Буратино, так и не смог ее поймать. Но тут прилетела сова, разорвала утку напополам, да и скрылась в лесной чаще. А из утки выпало яйцо. Даром, что Буратине 18, колет–колет он это яйцо, не может никак разбить. Нежданно негаданно из чащи выходит медведь. Бьет лапой по яйцу, оно и разбиватся. Смотрит буратино на пенек, на котором только что лежало яйцо, а там игла лежит. Буратино взял иголку, засунул себе в ухо и оглох.

Здравствуйте увгн Свалкеры, помогите. Меня зовут Владимир Андреевич но я Николай Дмитриевич, а в паспорте написано Олег Анатольевич, что делать

Детей попросили нарисовать счастливый конец "Красной Шапочки"

Сказко пра Хатаба и Жорикуса.
Простой парень по имени Джорж был влюблён в принцессу Сури. Они жили по соседству и дружили. Когда у принцессы умерла бабушка, она продала домик старушки и уехала за границу. Принцесса долго не возвращалась и Джорж очень скучал. Он часто навещал матушку Сури. Как-то поздним вечером, возвращаясь из гостеприимного дома родителей Сури, на мусорке, у подъезда Джорж нашёл коробку с интересными вещами. Там были фотографии, украшения и посуда.
Его внимание привлекла старинная серебрянная ваза. она была похожа на кувшин и лампу одновременно. Парень долго разглядывал надписи и рисунки на вазе, потёр её от пыли и из сосуда повалил цветной дым. От дыма отделился старик странного вида. Джорж решил, что это бомж. Дед потирал сонные глаза и с недоумением смотрел на Джоржа.
-Это ты потёр лампу?
-Я! - ответил наш герой.
-Ну тогда Буэнос ночес, мсье, Вы мой новый господин!
-Мне не нужен раб, какой к чёрту я Вам господин, Вам что ночевать негде?
-Милый Мальчик, я не раб, а маг, и ночевать мне действительно негде, кстати меня зовут Джин Хотаб, а тебя как? И вообще мы где?
-Я Джорж Скорер, мы в городе Ровно, на Украине.
-Я могу исполнить три твоих заветных желания!
-Но у меня только одно!
-И какое же, чего ты хочешь, проси!
-Я хочу отправиться на поиски принцессы Сури, привезти её к родителям и смиренно просить её руки.
-Ну что ж, пойдём к тебе сынок домой и обсудим нашу поездку.
Джорж был очень добрый парень и повёл на ночлег в свой дом Джина Хотаба.
Пол ночи они разглядывали карты мира и решали, как им добраться до Нидерландов, именно там сейчас жила принцесса.
На рассвете Джорж наконец решил, что ехать они будут не на ковре самолёте, а на поезде до Берлина через Беларуссию, там пересядут на электричку до Амстердама. Нужны были деньги и Джорж попросил у волшебника много денег, евро. А так же заграничные паспорта обоим и визы. Так было исполнено уже два желания.
Хотаб произнёс какое-то заклинание, исчез и через час появился с мешком денег из банка.
Они купили билеты и отправились на поиски Сури в Европу.
В одном из кафе шопов они увидели обкуренную девушку очень похожую на Сури. Но одета она была странно. Чёрное длинное платье из льна, военные высокие сапоги.
Это была она. Сурианна сразу узнала своего друга и познакомилась с Хотабом. Все дружно покурили травку и принцесса рассказала им кратко свою историю пребывания в Нидерландах. Она поехала в Амстелвейн, к миллионеру Марселю де Гроту, но он оказался негодяем. От него она хотела бежать к своим друзьям в Амстердам, но они были с бодуна и никто не отвечал на её телефонные звонки. Тогда поздним вечером она поехала в Гаагу, к старому другу Дику. Дик ван Итерсон был полицейским, но к тому времени его выгнали с работы и он был чёкнутым придурком. Принцессу он удерживал у себя почти силой, она не имела возможности вернуться домой, ибо была без денег. Все трое отправились в квартиру психа полисмена Дика, чтобы забрать паспорт и вещи принцессы. Назревала драка. Но мудрый Хотаб вмешался в разборки и Итерсон неохотнго, но вернул всё же вещи девушки и паспорт. Застряли в Украинской Амбассаде. Пока нашей компашке открывали визы для возвращения на Украину, прошла неделя. Но наши друзья не унывали. Они жили в отеле, ходили в музеи и зоопарки, обедали в уютных ресторанчиках и пили пиво Амстел. В Ровно решили возвращаться на автобусе, предварительно посетив Бельгию.
-Остаётся твоё последнее желание, Джорж, сказал старик волшебник.
Джорж посоветовался с Сури и попросил Хотаба, чтобы Натаниэль был её Архангелом Хранителем.
Джин исполнил третье желание своего молодого друга, слёзно порощался, поблагодарил за гостеприимство и за путешествие, забрал свою лампу, и улетел на ковре самолёте в Арабские Имираты.
За то, что Джорж спас Сури от Дика и от кафе шопов, за то, что теперь все собаки и коты имели уютный прекрасный дом, принцесса согласилась стать женой Ждоржа, но с условием, что свадьба будет в Израиле по еврейским традициям и они поживут и поработают какое-то время в Кеббутце.
П,С,
За фсем этим зорко следил Зорро и дон Педро.
Я не дура, я в ЗАГС не пайду! Я пачпарт съела!
И тут Марценкевич зарыдал.
Иду пить пиво к водоёму с Белкко.

Рабочий роет котлован, гнёт об породу инструмент. Вот какая неудачная ситуация, думает, отковыривает кусок породы и даёт бригадиру:
— Вот об эту елду, Кузьмич, инструмент сломал, туды её в качель.
— Странно! Вроде должон инструмент всё молоть!
Бригадир приходит к инженеру и говорит:
— Михаил Максимыч, мы тут при ройке котлована, об эту руду инструмент погнули. Примите меры, а то не можем инструментом рисковать.
— Странно, по спецификациям инструмент должен быть крепче!
Приносит инженер кусок породы физику и говорит:
— Посмотрите, Геннадий Саввович, что это за руда крепче стального сплава №ххх с алмазным покрытием.
— Странно! Судя по пористой структуре эта порода должна быть очень хрупкой!
Подходит физик к теоретику:
— Герман, а как это может фрактальная сводчатая микроструктура оксида металла сопровождаться сильно плотным электронным распределением электронов связи типа так, что атомы связываются крепче чем в кристалле алмаза?
— Странно! В работе N в семидесятых было показано, что блоховское решение для случая квазипериодической решётки, к которой NN свёл фрактальную структуру, реализует квазинепрерывную плотность состояний Zagge для тетраэдрических решёток!
Идёт теоретик к математику спрашивает:
— Слушай, Саня, а разве учёт членов выше третьего порядка может привести к появлению серии решений уравнения NNN в случае NNNN с нелинейной правой частью?
— Да, там есть такой вариант, если асимптотически третье слагаемое стремится к нулю на бесконечности не хуже чем минус вторая степень.
— Ааа, Гена как раз и говорил, что там дисперсия пор нетипично узкая. Понятно, спасибо.
Ловит теоретик физика в коридоре и объясняет:
— Если дисперсия пор невелика, то фрактальная пористая структура сводится к тетраэдрической сингонии квазикристалла, а не к гексагональной.
— Ааа, то есть мы тут имеем дело с губками первого рода. Понятно, пустим проект алмазного покрытия NNNNN, они достаточно крепкие должны быть.
Рассказывает физик инженеру:
— Мы тут доработали алмазное покрытие, должно теперь эту породу брать. Вот вам несколько опытных образцов, опробуйте.
— А что это за руда была?
— Да там поры мелкие слишком.
— Ааа, то есть просто своды крепче. Понятно, ну пока этим подолбим.
Отдаёт инженер бригадиру новый инструмент:
— Иван Кузьмич, вот новый инструмент, его лучше покрыли.
— Ааа, так там просто покрытие плохое было! Спасибо, а то я за сохранность инструмента не могу отвечать, когда его чёрти–как покрывают.
Даёт бригадир рабочему инструмент:
— Держи, на этот инструмент покрышки не скупили.
— Ааа, так там просто жиды полировку пожалели! Эх, развалили страну

Petualangan Masha dan Si Beruang di Luar Angkasa

Хороший рецепт.
Каждый вечер, когда солнце прячется за верхушки сосен, на небе зажигаются звезды, а где-то в лесу неподалеку начинает ухать сова, которую мы уже два месяца не можем поймать, чтобы сварить из нее суп, — так вот: каждый раз, когда на нашу свалку опускается темнота, вся детвора собирается вокруг ржавого чайника в пустой нефтяной цистерне на западной окраине, чтобы попить кипятка, съесть по кусочку сахара и послушать сказку на ночь.
Урчит, закипая, чайник. Ухает сова. Восемь носов выжидательно пошмыгивают. Восемь пар глаз внимательно следят за мной.
— О чем же вам сегодня рассказать, внучки? — тяну время. — Может, о том, как шестьдесят лет тому назад у Мумусика, на котором мы с Лебедевым ехали в этнографическую экспедицию, провалился двигатель?
— Нет, дедушка. Только не про двигатель и не про Лебедева. Мы про двигатель и про Лебедева уже сто раз слышали.
— Хорошо, — нехотя соглашаюсь я. — Может, тогда про старого педофила?
— Дедушка, — тоненьким голоском просит самая маленькая девочка, — пожалуйста, только не про старого педофила. Сил наших больше нет про старого педофила слушать.
— Ладно, не буду, — киваю я, почесывая бороду. — О чем же тогда? Может быть, о королеве перевернутого планкинга — самой красивой девочке во всей…
— Дедушка, — грозно рявкает самый старший мальчик, сжимая кулаки, — если ты опять начнешь про нее, то мы снова отберем у тебя кислородную подушку и намажем горчицей твою клистирную трубку.
— Ну, — затихаю я, — тогда даже и не знаю, о чем вам рассказать. Злые вы. Подушку они отберут, ишь…
Свистит вскипевший чайник. Восемь тяжелых детских вздохов повисают над столом. Восемь пар глаз готовы разрыдаться.
И тут самая маленькая девочка жалобно просит:
— Дедушка, а расскажи нам про криворуких ебланов!
Комната мгновенно наполняется звонкими перебивающими друг друга детскими голосами.
— Да, про ебланов! Про ебланов!
— И про печенье!
— И про мельника!
— И про курочек!
— И про китайские пресс-формы!
— И про то, почему в этой стране никогда ничего хорошего не будет!
Я машу руками:
— Ладно, ладно, будет вам сказка про криворуких ебланов, будет, только не шумите. Лучше разлейте-ка кипяток по консервным банкам. Слушайте.
И я начинаю рассказывать.
СКАЗКА О КРИВОРУКИХ ЕБЛАНАХ
Давным-давно в одной стране жили люди. И были они несчастны. Потому что все, за что они только ни брались, получалось у них через жопу.
Спутники у них не запускались, а если и запускались, то падали. Машины получались уродскими и не ездили. Депутаты, которых они избирали в парламент, оказывались мудаками и гандонами. По дорогам, которые они строили, они же сами и не могли проехать, — а если даже могли, то собирались в огромные пробки, где стояли, сигналили и материли правительство. И законы у них были сплошь идиотские. И патриарх был у них какой-то мутный. И даже омбудсмен оказался обмудком. И пиво — невкусное. И диссертации — пизженные. И телевидение — подлое. И даже самые продвинутые и креативные люди от безысходности у них душили друг друга, разделывали в ванной, запихивали в багажник и потом шумно искали на весь интернет.
И вот днем эти люди строили хуевые дороги и варили невкусное пиво, а по вечерам собирались в социальных сетях и обкладывали говном все подряд — и дороги, и пробки, и омбудсмена, и друг дружку. И думали — почему же у них все через жопу, а кругом — уебок на уебке. И никакого просвета впереди. И никакой надежды. Лишь одна радость была у них, если разобраться, — это королева перевернутого планкинга, то есть самая красивая во всей…
— Так, дедушка, мы тебя предупреждали. Варька, отними у него подушку! Петька, тащи сюда клистирную трубку! Мишка, беги на кухню за горчицей!
— Все, все, не буду, только подушку отдайте. Понял, все. Слушайте дальше.
В общем, все у них было плохо.
Нельзя сказать, что они ничего не делали. Делали. И номер выпускали с историями двадцати семи геев. И на амвоне в балаклавах плясали. И собирали в интернете сто тысяч одних только лайков под обращениями. И на митинги ходили. И даже повязывали на себя белые ленточки. И даже пели в автозаках пронзительные душевные песни.
Но ничего не помогало.
Поэтому каждый вечер они снова заходили в интернет, ныли там, плевались и недоумевали, почему во всех других странах люди и хумус вкусный готовят, и ботинки крепкие делают, и процессоры современные выпускают, а у них, за что они ни возьмутся, все равно в итоге получается один только гулаг, и даже омбудсмен — обмудок обмудком.
И вот в какой-то момент какой-то чувак и говорит им: «Все так и будет через жопу, пока с печеньем не разберетесь».
Тут все и примолкли, перестав обсуждать даже Диму Яковлева. «А при чем тут печенье?» — спрашивают.
«А при том, — говорит чувак. — Вот вы как печенье делаете?»
Ну, они ему и рассказали. Во всех подробностях.
Чтобы сделать печенье, нужен труд многих людей.
Крестьянин выращивает пшеницу и отвозит ее на мельницу.
Мельник мелет из пшеницы муку.
Птичница насыпает зернышек курочкам, чтобы получились яйца.
Доярка кормит коровку сеном и дергает за вымя, чтобы коровка дала молоко.
Нефтяник добывает нефть, заливает ее в трубу и отправляет за границу, чтобы из-за границы получить сладкий сахар, без которого печенье не получится. Ну и немножко нефти отправляет на нефтеперерабатывающий комбинат, чтобы там из нее сделали бензин и отправили на автозаправочную станцию.
На автозаправочной станции бензин заливают в бак автомобиля, на котором ездит водитель.
Водитель заправленной бензином машины привозит муку, молоко, яйца и сахар на кондитерскую фабрику, где отдает все это кондитерам.
Кондитеры берут яйца, молоко, муку, сахар, закладывают в большую железную машину и зовут главного технолога, чтобы тот нажал кнопку.
А главный технолог зовет главного инженера и спрашивает, пришли ли из Китая пресс-формы для печенья.
А главный инженер и отвечает: мол, пришли, но какие-то странные. Уебищные какие-то. Че-то китайцы там перепутали. Пару букв буквально.
А главный технолог и спрашивает — как же тогда быть?
А главный инженер ему и отвечает: да похуй — ставь какие есть и хуярь себе печенье. Хер с ними, с двумя буквами-то. И так сойдет.
А главный технолог ставит и хуярит.
Ревет большая стальная машина. Бурлят котлы. Мигают разноцветные лампочки. Играет национальный гимн. С конвейера сходит печенье, пакуется в коробки, загружается в фургоны и отправляется в магазин.
А потом в магазин приходят крестьянин, мельник, доярка, нефтяник, химик, заправщик и водитель. Покупают печенье и несут его домой, чтобы выпить с ним чаю. Вытаскивают печенье из сумки. Смотрят на него. Выключают не успевший закипеть чайник. Вздыхают. Вытаскивают из морозилки бутылку водки. Наливают полный стакан. Выпивают. И выходят в интернет, чтобы рассказать всем, в каком говне они все живут, что вокруг одни криворукие ебланы, что ничего и никогда хорошего не будет в этой стране, что президент у них — говно, и министры у них — говно, и заместители министров — говно, и лишь Дима Яковлев был не говно, но не уберегли его, и жизнь — говно, и надежды нет, и даже омбудсмен — обмудок, и руки опускаются, и никакого просвета, и как можно не пить, когда даже печенье — уебищное.
И матерят власти.
И наливают по второй.
Вот как-то так и делаем печенье. Такой вот у нас особенный, стало быть, путь.
«Ну вот с печенья и начните, — говорит чувак, — поймайте, для начала, этого главного инженера и отпиздите его за такие пресс-формы. А пока не отпиздите, то и печенье у вас останется вот такое, и все остальное будет с ним гармонировать».
«Да иди ты в пизду, — отвечают ему люди. — Мы тут делом заняты, а ты к нам с хуйней лезешь. У нас тут очередной ребенок непонятно от чего помер, и мы переживаем. У нас тут полицейское государство. У нас омбудсмен — обмудок. А ты тут со своим ебаным печеньем. Не стыдно, а?»
Над столом висит тишина. Только иногда слышно, как в лесу ухает сова.
— А что, дедушка — говорит вдруг кто-то, — точно не поймали они того главного инженера? И так в говне дальше и жили?
— А, дедушка?
— Почему ты плачешь?
— Не плачь, дедушка!
— Варька, отдай ему подушку!
— Ну не плачь, дедушка, миленький, пожалуйста, ну не плачь!

Глафира встретила Данилу и сразу начала ругаться.
- Ты где был?
- С мужиками на медведя ходил.
- Врешь, я оббегала всех медведей, и все в один голос твердят, что никаких мужиков не видели.
- Врут, Глашка, мы были у медведя из ближайшей берлоги.
- Чем докажешь, ирод?
- Миша, входи, - сказал Данила.
В дом ввалился пьяный медведь и сразу стал шарить по кастрюлям.
- Глафира, где ты самогон прячешь? – заплетающимся языком спросил медведь.
- Иди проспись, Миша, - сказала Глафира.
- Неа, сказал медведь, - мы щас с Данилой выпьем и пойдем на лося, рога ему пообломаем.
- Правильно, Миша, - сказал Данила. – Чтоб к бабам нашим не приставал.
Из соседней комнаты неожиданно вышел огромный лось.
- Глафира, с каких это пор меня в твоем доме оскорбляют?
- Глашка, а что сохатый делает в нашем доме? – спросил Данила.
Глафира уставилась на лося и спросила.
- Ты что делаешь в нашем доме, лось?
- Жена за солью послала, - сказал лось.
- Глашка, - сказал Данила, - больше никто к тебе за солью не приходил?
- Отступись, Данила, - сказал лось. – Люблю я ее.
- Глашку? – вскричали Данила и медведь.
- Какую Глашку? – удивился лось. – Соль.