Куда только ни заносила судьба меня, простого израильского инженера! На
сей раз она меня занесла в Туркменистан, где наша фирма спроектировала
завод, и я там осуществляю авторский надзор за строительством.
На туркменских дорогах кое-где установлены контрольные пункты. Выглядит
это так: дорога перегорожена шлагбаумом, возле шоссе стоит будка, а в
ней сидит пограничник. Каждый иностранный гражданин, проезжающий мимо
такого пункта, должен остановиться и сдать пограничнику свои документы.
Он записывает данные в специальный журнал, открывает шлагбаум - и езжай
себе дальше.
И вот однажды проезжаю я мимо такой вот будки. Со мной в машине трое
моих коллег-израильтян. Все трое - средних лет мужики с ничем не
примечательной среднеевропейской внешностью. Я, как единственный
русскоговорящий в этой компании, беру четыре паспорта и иду к будке.
В будке сидит молодой туркмен. Берет он у меня паспорта и открывает
первый из них. Первым оказался мой паспорт. Он записывает мою фамилию,
имя, гражданство, доходит до графы "национальность" (на хрена она им,
спрашивается?) и говорит:
- Насыаналнаст хто?
Я пожал плечами.
- Еврей, - говорю.
Он это записал и открыл второй паспорт. Дойдя до национальности, он
опять задал тот же вопрос:
- Насыаналнаст хто?
Вот, думаю, деревянный! Ну кем по национальности может быть гражданин
Израиля? И, даже не пытаясь подавить в себе нарастающее раздражение,
заявляю:
- Негр, мля!
И тут же мои глаза самым натуральным образом лезут на лоб. Потому как я
вижу, что это чудо природы ничтоже сумняшеся записывает в журнал:
"негр". И открывает третий паспорт.
Ну, думаю, если он и сейчас спросит "Насыаналнаст хто?", отвечу ему
что-нибудь типа "Конь в пальто!" Посмотрим, что он тогда запишет...
Он сидит и пишет, а я с нетерпением жду вопроса.
И он-таки задал вопрос. Но какой! Как говорит Задорнов, сделайте
глубокий вдох, сейчас начнется.
Дойдя до графы "национальность", он посмотрел на меня и вопросил:
- ЕВРЕЙ ИЛИ НЕГР?
Все. Полный урюк. Кони в бубликах. Мое раздражение мгновенно прошло и
сменилось острым желанием порезвиться.
- Ни то, ни другое, - говорю. - Он по национальности дрыл.
На лице у погранца отразилось некоторое подобие работы мысли. Нет, он не
понял, что его разыгрывают. Он просто решил расширить свой кругозор.
- Дрыл? - спросил он. - А что это, а?
- Это, - говорю, - у нас в Израиле такое национальное меньшинство есть.
Дрылы. Они все шибко умные, в основном начальниками работают. У нас в
какую фирму ни зайдешь, начальники - одни дрылы! Мафия, понимаешь!
- Э-э, мафия. Понимаю, - заявил погранец и открыл четвертый паспорт.
Тут я уже не стал ждать никаких вопросов. Я взял инициативу в свои руки.
- А этот, - говорю, - по национальности гнява. Это тоже нацменьшинство.
Их во всем мире не больше тысячи осталось. Вымирающая нация. Охраняются
государством.
- Э-э-э, слушай, а посмотреть на него можно, а? - попросил погранец.
- Смотри, - милостиво согласился я. - Вот он, на переднем сиденье сидит!
Солдатик вышел из будки и подошел к машине. Посмотрел, понимающе поцокал
языком и сочувственно покачал головой. Ну еще бы! Не каждому в жизни
выпадает такое счастье - своими глазами лицезреть настоящего, живого
гняву! Их, гняв бедных, так мало осталось...
А теперь вообразите себе, что в результате всего этого безобразия в
совершенно официальном документе под названием "Книга регистрации
иностранных граждан" появилась следующая, поистине хватающая за душу,
запись:
Алекс Бродский. Гражданство - Израиль, национальность - еврей.
Хаим Фишман. Гражданство - Израиль, национальность - негр.
Моше Рубинштейн. Гражданство - Израиль, национальность - дрыл.
Шломо Гольдшмидт. Гражданство - Израиль, национальность - гнява.
И под этой безумной бредятиной красуется подпись:
Начальник смены старший сержант Дурдыев.
Так и хочется приписать: национальность - пограничник.