Птагов нет, ссылку побило, каменты обменестрацие потерло. Хтонь какая-то.

Пфф... В вебархиве не блюде лежит же!



Уроки Давана
(зима 2004 г.)

Автор: Охотин Анатолий

Дела службы позвали в дорогу. Конечным пунктом в наших планах значилось Бодайбо. Решение вопроса о способе достижения цели заняло немного времени. Самолет последнее время прилично поднадоел, а друзья рассказывали о новой автотрассе, по которой они неоднократно приезжали из Бодайбо в Иркутск. Запасшись картой, купленной в киоске, заправив наш Лексус RX 330 добротным бензином, мы с моим другом и коллегой Сергеем Пятковым, который многие годы проработал маркшейдером в Бодайбо, в предвкушении новых впечатлений и ближайших встреч с друзьями, в 6 утра двинулись в сторону Жигалово. Мой штурман, будучи по образованию горным штурманом (маркшейдером) уверенно елозил курвиметром по карте и производил расчеты о времени прибытия в населенные пункты по трассе. По его выходило, что если водитель не очень заленится, то часов через 20 можно будет хлебать пельмени у наших заранее предупрежденных друзей. При проектном расстоянии в 1440 км и мощности нашего авто этот проект не вызывал особых нареканий. И все же в последние 10 минут я с неохотой бросил в багажник лопату. Так, на всякий случай. Спутниковый телефон скорее предусматривался как атрибут нашей продвинутости, но не более.

Первый отрезок в 380 км до Жигалово мы прошли вместо расчетных 5 часов за 4-15, что добавило нам энтузиазма и позволило выпить у моих родственников лишнюю кружку чаю. В 13 часов мы уже миновали Чикан и втянулись в не очень обжитую трассу до Улькана. И хотя дорога была протоптана только в один след, мы уверенно врезались в обочину при разъезде со встречными машинами, коих было очень мало, и нахваливали японцев за удачную конструкцию машины. Лопата нам не пригодилась, но мы явно почувствовали, что она может быть не лишней. Морозец крепчал. Но в машине было тепло. Выходить было необходимо только по крайней нужде. Поэтому в Улькан мы подъехали также опередив график и затратив 4 часа 5 минут.

В баке оставалось половина запаса топлива. Бензина марки А95 найти нам не удалось и я предложил Сергею двигаться до Северобайкальска, где можно было надеяться найти искомое топливо. Как он уговорил меня долить А92, сам удивляюсь. Но это потом нам очень сильно помогло, если не говорить более определенно - спасло.

Взятый темп не оставлял сомнения в реальности наших замыслов. О перевале Даван мы всерьез не думали. Пусть 11 км перевала будут сложными, но это же мелочь по сравнению с полутора тысячами, которые мы щелкаем, как орешки.

Первые сомнения стали появляться у нас, когда мы приближались к Кунерме. Навстречу попадались легковые машины, водители которых, глядя на нас, недвусмысленно покручивали пальцем у виска. После станции, где дорога существенно сузилась, но все же была проходима со скоростью 15-20 км в час, мы остановили встречный джип. Вышедшие навстречу лица кавказской наружности и со спутниковым телефоном объяснили, что перевал непроходим, лучше передвигаться на платформе, а тот, кто туда суется, так пусть сам и расхлебывает.

Отказываться так легко от своих планов мы не привыкли и решили получить информацию из первых рук. Вернуться, как мы считали, никогда не поздно. Дорога превратилась в траншею шириной на одну машину и высотой до 2-х метров. Минут через сорок уперлись в первую машину, которая как пробка перекрыла транспортную артерию. Дороги дальше нет, стоим двое суток, надеемся на бульдозер, но, говорят, бульдозеристы начали отмечать 8-е марта. Такова была стартовая информация. Народ с тринадцати впереди застрявших машин подтянулся к нам, с удивлением наблюдая новичков, и почти каждый поведал свою грустную историю возвращения домой. Все, кроме нас, именно ехали домой и другого пути у них не было. Нас убеждали вернуться назад и, если можно, кому-нибудь позвонить, чтобы их вытащили из заносов. Когда мы спросили, сколько они прошли за два дня, они показали рукой за поворот, до которого было метров 200. Вернуться назад нам было еще возможно. Люди помогли бы выкопать в двухметровой снежной стенке траншеи нишу-карман для разворота в обратную сторону. Дорога сзади была свободна. Но нас поразила сплоченность людей и удивила их беззащитность. Мы собрали мужиков и начали мозговую атаку. Я убеждал всех, что мы добропорядочные граждане своей страны, мы платим налоги и власти должны нам помочь. Мужики неохотно соглашались, но говорили, как, мол, донести до властных ушей весть о наших бедах. Бизнесмен Фадеев В.П. покопался в записнушке и нашел телефоны мэра Северо-Байкальска, но тут же спросил- до какого телефона-автомата я собираюсь бежать. С этого момента мой спутниковый аппарат заработал как коммутатор. Связь была отличной, но мэра на месте не было. Нашли его супругу, изложили ситуацию. Она пообещала что-нибудь сделать, но уверенности в ее голосе не было. Мы понимали, что в субботний вечер трудно кого-то поднять. Один из наших товарищей по беде, который хотел попасть на 50-летие близкого родственника, дозвонился до своих в Северо-Байкальске и те обещали начать нас спасать, но кроме желания у них, похоже, ничего не было.

И тогда в голову пришла идея. Я позвонил домой и попросил сына выйти на МЧС Иркутской области. Через 10 минут он сообщил мне, что его кто-то выслушал, но попросил больше не беспокоить серьезных людей, иначе наряд милиции отправят. Реакция на звонок ребенка была понятной. Тогда я набрал дежурный телефон оператора наземной станции космической связи системы Глобалстар. Света - она такая умничка, сразу въехала в ситуацию и быстро выдала телефон оперативного дежурного МЧС России. И вот дальше ситуация стала развиваться стремительно. Оперативный дежурный (к сожалению я не записывал всех имен и фамилий) был очень собран и четок. Попросил обрисовать ситуацию, сообщить место нахождения и назвать самые острые проблемы, записал наш номер телефона. Все это время переговоров народ с интересом, но косовато на меня посматривал, обходя машину. Поскольку для качественной связи нужен открытый небосвод, я открыл люк и все мои переговоры были достоянием всех. Со стороны, как все говорили позже, это было похоже то ли на фантастику, то ли на крутую рисовку, а потому не вызывало доверия. Если мы своим властям не нужны, то уж какое дело Москве до нас. Звонок из Москвы - «Принимаем меры, координатором будет выступать Иркутский центр МЧС». Прошел час. На улице наступила ночь. Температура приближалась к –30. Помела поземка. Люди сказали, что такими темпами метра 2 за ночь наметет. А если учесть, что мы стоим в снежном корыте, то сравнять нас заподлицо с бортами потребуется не так много времени. Мы собрали женщин и детей в один УАЗик-таблетку, укрыли одеялами и просили спокойно спать. Часть женщин стала греться у нас в машине. Самое неприятное, что в машинах стало кончаться топливо. Стали глушить их поочередно, чтобы сэкономить остатки. В это время снизу прорвался груженый КАМАЗ. Он как тромб перекрыл все отступы. Развернуться у него не было ни единого шанса. Пешком кому-либо возвращаться было смерти подобно. Оставалось одно - прорываться вперед. Телефон молчал. Тогда я набрал номер Иркутского центра МЧС. Голос дежурного был сонным. Он нехотя еще раз выслушал нашу историю и сказал, что в том районе у него нет ни сил, ни средств. Сам он тоже не пойдет нас откапывать, поэтому может только посочувствовать. Вопрос нашего спасения снят с контроля!!! Это была хорошая доза адреналина. И я на него рассердился. Спросил только, есть ли электричество в его кабинете и не отключили ли тепло. Он утвердительно и недоуменно положительно ответил на мои вопросы. Я пообещал ему, что если кто-нибудь сегодня погибнет, лично на памятнике выгравирую табличку «Погиб при сочувствии офицера МЧС такого-то». Дальнейший диалог смысла не имел. Снова связь с Москвой. Сообщаю об ухудшении ситуации на перевале и передаю слова офицера из Иркутска. «Он зря так сказал», - была реакция федерального центра.

Были, видимо, внесены какие-то коррективы, потому что телефон стал раскаляться. Звонили из центра МЧС в Улан-Удэ, выяснял дорожную ситуацию сотрудник Иркутской областной ГАИ. Но наиболее четко, профессионально и ответственно действовал оперативный дежурный МЧС Сибирского федерального округа Попов Эдуард Юрьевич. Он сразу выявил наши наиболее уязвимые места, давал дельные советы, подбадривал, постоянно давал свежую информацию. Около часа ночи по кабинам стали тарабанить два бурята и искать Анатолия Леонтьевича. Они пробились к нам по команде начальника станции Кунерма и притащили две канистры солярки. После дозаправки машин все вздохнули и стали разговаривать со мной уважительно. Тут же Красноярск рапортовал о выходе в нашу сторону аварийного поезда МПС с тяжелой техникой. От пищи, предложенной Красноярском, мы отказались, ее до утра должно было хватить. Женщины и дети спали. У народа появилась надежда на успешный исход.

В половине пятого стук по кабинам снова ознаменовал поиски «Леонтича». Водители двух тяжелых бульдозеров вместе с частью обеспокоенных родственников сообщили о прибытии и велели следовать за ними. Мощь этих гигантов, взрывавших отвалами многометровые заносы в голове и хвосте колонны, вселяла гордость за наш МЧС. И хотя дорога до станции Даван была совсем даже нелегкой- машины постоянно зарывались, съезжая в огромную бульдозерную колею, настроение у всех было приподнятое. С каким-то особым энтузиазмом мы выкапывали все машины и со скоростью около километра в час неуклонно двигались к цели.

Во время одного из перерывов бульдозеристы устроили нам прохладный душ, сообщив, что дальше ст. Даван дорога тоже переметена. Им было дано задание сопроводить нас только до станции, да и солярка в баках бульдозеров подходила к концу. Но народу уже море было по колено. Вспомнив о своих конституционных правах и посильных вкладах в доходную часть бюджета страны, все требовали от меня немедленно связаться с Кужугетычем, он мол нас в беде не бросит. На телефонном счете кончились деньги, связь заблокировали. Снова звонок Свете и она - наш добрый ангел, снимает все ограничения. Наши опасения (насчет нечищеной далее дороги) оказались напрасными. Ниже станции уже прошла техника, еще ниже мы встретили мощное дорожное звено с бульдозером International, грейдером и подсыпалкой. На выходе с перевала колонну встречали многочисленные родные и близкие, а также серьезного вида чиновники. Один из них, найдя меня, выяснил состояние людей и поблагодарил за содействие, другой, опознав меня, пожал руку как заклятому другу. Полагаю, что Week end был у него подпорчен. Подошел и один из бульдозеристов. «Какая-то сволочь подняла весь дорожный участок в 12 часов ночи на перевал». Мы пообещали эту «сволочь» помочь ему найти.

В момент прощания мы испытали невероятно приятные минуты. Подоспевшие навстречу люди, узнав нас, предлагали пищу, звали в гости, насильно залили в бак доставленное топливо, хотя нам хватило бы до заправки. Братья по несчастью звали на летний отдых, работник аэропорта гарантировал вылет без очереди из Нижнеангарска. Виктор Павлович Фадеев предлагал деньги за спутниковые расходы, а когда мы отказались, сытно накормил нас в своем кафе Анюта. У всех нашлись добрые слова. На перевале Даван закончился и мой запас визиток.

Жизненный принцип, который светится на компьютерной заставке «Никогда не сдавайся» в очередной раз доказал свою жизненность. Наши россияне в критический момент оказались на самом высоком духовном уровне. Спутниковая система телефонной связи Globaltel за одну ночь окупила все затраты. А совковая лопата в очередной раз доказала, что она лучший друг водителя в условиях крайнего севера.

Как просто в нашей стране перемещение из пункта А в пункт Б можно получить масштабные учения сил МЧС, выявить несгибаемость русского характера и отеческую заботу властей о своем электорате.

Спасибо нашему МЧС и работающим в нем офицерам, спасибо за человечность всем товарищам по несчастью, половина из них следовала в Бодайбо и его окрестности. Низкий поклон дорожникам, чьими непосредственными усилиями мы были вызволены.

PS Через неделю мы возвращались обратно. На ст. Северобайкальск спросили у дежурного о проходимости перевала. Он ответил, что прошлые выходные здесь то ли сын, то ли племянник Шойгу проезжал, поэтому дорога прочищена.

Спасибо тебе, дядя Шойгу.

Охотин Анатолий Леонтьевич
Доцент ИрГТУ, кандидат технических наук