браво.
Маклауд снял кено в котором некрасиво, подло, а может и даже БЕЗНРАВСТВЕННО
использовал технологию 25-го кадра, тем самым очиповав аудиторию.
*ушел полоскать еду, предварительно спиздив банку сгущенки*
пустое место, фотошоп ящитаю. поцчему из запора растёт столетний баобаб, а трактор новый совсем? да и не беларусь он вовсе, а чето на f, Ford, чтоли, не помню.
Sister Bliss, это фича. Наверное. А баобабу не сто, он сегодня свой 95 день рождения отпраздновал и трактор ему в подарок прислали, вот и новый. А ещё он трансформер. Вот.
Дверца захлопнулась, тарелка затарахтела громче и полетела на закат.
Звезды высыпали на небо. Бледной полосой проступил Млечный Путь. Листок с листопада приклеился мне на мокрый лоб. Я отлепил его и в тусклом, неправильном свете увидел, что это рваный червонец.
Червонцы из разбитого денежного поезда парили вокруг, как бабочки. Но я не стал их ловить.
На фиг они мне? Всех червонцев все равно не поймаю, будь лоб хоть в квадратный метр. Да и не купить на них билет на космический корабль.
Я повертел трофей в руках и положил в траву на кочку рядом с сизой ягодой гонобобель.
Как вы читаете эту всю вашу научную фантастику и не слепните? Почему стыдно ловить червонцы живыми рукаме? Почему бы не купить билет в Евпаторию, скажем, а не в космос? Неудивительно, что каменты не жгут на свалко, их собирают, как макулатуру в такое моё совецкое децтво и сдают за собрание сочинений Дюма или Стругацких каких, например.
О вкусах не спорят. К ним рано или поздно приходят. Попробовать раз.
Дюмам - свою время, Стругацким - своё. Прошедшее.
...А Евпатория круче Турции?! (я правда не знаю)
Дверца захлопнулась, тарелка затарахтела и принялась вращаться вместе с голубцом. С первыми лучями зоката он испекся. Я чщятильно открыл микроволновку и пошел блевать на улицу. Там уже кокрас сломался поест с червями. Он разломился ровно посередине и я без труда пополнил свои запасы червей. Затем купил в подворотне билет на космодром и вскоре звезды тухли как старые яйца под напругой хвотонного джвигателя. Я грустил о Земле, где зобыто лижал голубец. Несомненно, к моему возвращению он превратится в кучку нивкуснаго пепла. Слезы навернулись с моих глаз как подкошенные. Я рыдал, терзая титиновую (или титановую, не помню) обшывку безутешными зубами. Подошла стюардесса и успокоила меня футбольной битой. Я благодарно уснул и больше ничего не помню. Отпустите меня, пожалуйста. Ну или принесите голубец. Ему одиноко без моего внимания. Как и всем нам. Приголубь голубца отщедрот!
(Кстати, с первым апрувом меня. Во всяком случае, под этим ником, бхыхы.)
[0][1][2][3]